Часть четвертая. День третий, 8 августа.
В плане нашего маршрута третий день обозначен двумя коротенькими предложениями. Ни того, ни другого, ни третьего не случилось. Вы были когда-нибудь на Луне? Не знаю остались ли на Земле люди, которые ответят на этот вопрос утвердительно, но то, что, находясь на дороге вдоль плато Укок я чувствовал себя никем иным, как лунатиком – это совершенно точно. Пейзажи совершенно космические.
Увлекся, убежал далеко от основной группы и очнулся лишь на берегу озера Гусиное.
Вся группа еле-еле виднелась позади. В бинокль разглядел – все столпились вокруг «НисРана». В душу стал заползать червячок смятения. Группа зашевелилась, червячок притих, но вновь зашевелился, когда разглядел, что Патрол тащится на привязи.
На перевал машины в одиночку то ползут еле-еле и тащить трехтонную машину за собой вряд ли было возможно. В душе теплилась надежда, может не страшно, может починим. Отставший было караван, подошел.
Николай докладывает: «Двигатель заклинил, разлетелась турбина.»
Я не спец в дизелях, тем паче, турбованных, но по обрывкам разговоров о них, припоминаю, что кусочки ротора залетают в камеру сгорания и выводят двигатель из строя напрочь. Была слабая надежда на то, что можно снять турбину, заглушить систему ее охлаждения и смазки и дизель, хоть и с потерей мощности, все же будет работать и машина доберется хотя бы до сносной дороги своим ходом. После недолгого совещания, приняли решение – ставим лагерь здесь же на Гусином, варим мясо, прячем Ниссан от шквального ветра с помощью буханки, Хантера и палатки.
Коля, единственный из нас, кто сталкивался с ремонтом дизелей, пытается его оживить. Пока варилось мясо (а на такой высоте – это задача непростая), Николай снял турбину и двигатель (есть на свете Всемилостивейший и Всемогущий) завелся. С чихом-пыхом, с дымом и текущим, изо всех естественных отверстий ручьями, маслом. Это означало, что ЦПГ, ТНВД, ГБЦ и все приводные механизмы находятся в рабочем состоянии.
А с течами можно бороться и в наших условиях. Даже если Ниссан будет плестись на аркане и лишь в самых тяжелых условиях будет помогать тягачу чадящим движком, это уже выход из сложного положения. А так хоть бросай вражину здесь. Вряд ли погранцы возьмутся тягать нас на Урале до самой дороги. Кстати, а вот и они, легки на помине.
Из тентованого Урала вышел офицер, вооруженный пистолетом в кобуре, и рядовой с калашматом в положении «на ремень». Офицер призвал старшего группы и велел собрать паспорта. Пока собирали паспорта, он с самым строгим видом, перечислял мне пункты законодательства, которые мы нарушили, находясь в приграничной полосе и какие за это следуют взыскания. В основном это касалось рыбной ловли, наши детишки с упоением таскали удочки по берегу озера. Почему-то совсем его не боялся, а даже наоборот хотелось как-то обогреть и поддержать этих молодых симпатичных ребят, которым приходится нести службу в таких удаленных от цивилизации местах. Было видно, что сдерживать себя и не поддаваться на наши провокации ребятишкам было сложно. Мы ведь всей толпой окружили их с разными глупыми вопросами, девушки дружелюбно улыбались, мужчины наперебой приглашали к столу, отведать мяса и мельдония… Ну, как в такой атмосфере сохранить служебное усердие? Но к их чести, только на одно мгновение офицер дал слабинку – я внимательно за ним наблюдал, было интересно, когда же он все-таки сдастся под натиском нашего дружелюбия? Одну пачку паспортов он держал сам и не спеша листал. И то правда, зачем спешить, когда вокруг такая приятная компания. Вторую пачку держал солдат.
Проверив одну пачку, о второй он забыл и, когда солдат подавал ему документы, напоминая о них, на лице офицера промелькнула едва-заметная улыбка. Но и без этой улыбки было ясно, да, хотелось ребятам закинуть в кузов Урала автомат, сесть с нами за стол, отведать гражданской пищи и наглядеться на новые лица, особливо женские. Но они не позволили себе этого, за что честь им и хвала. Встреча с пограничниками у всех нас оставила самые приятные впечатления. Во-первых, было приятно, что даже в таких глухих местах Родина нас не забывает, во-вторых, видно, что службу ребята несут со всей ответственностью и по всей форме, в-третьих, ни на какие провокации и девичьи улыбки не поддаются и, наконец, просто симпатичные молодые здоровые парни. Замечаю за собой, что с возрастом начинаю любоваться на симпатичную молодежь обоих полов. Хотя чуть ранее мои симпатии были исключительно однополыми. Заработавший двигатель, визит погранцов и, не в последнюю очередь, готовый бешбармак с порцией холодного пива и мельдония существенно улучшили общее настроение в лагере и было принято решение, части машин остаться на Гусином, а второй части все же дойти до конечной точки маршрута. Так и поступили. Четыре экипажа тронулись в дальнейший путь, навигатор показывал: до озера Укок осталось 32 километра.
Сразу за перевалом, название которого запамятовал и который отделяет долину Колгуты от долины Ак-Алахи, спустились к реке. Через реку вполне приличный мост.
Долина Ак-Алахи не разочаровала, виды и здесь были фантастическими. Хорошо просматриваются меандры.
О переходе вброд не могло быть и речи, река полноводная. Справа от моста видны раскопки кургана, по слухам, именно здесь была найдена принцесса Укока.
Вдали, у самого подножья синих гор, виднеется погранзастава.
Навигатор уверенно держит курс на нее. Правее на возвышенности виднеется пограничная вышка. У ворот заставы очередная проверка документов. Расспросили дорогу. Километров 5 в горы в сторону вышки – махнул рукой местный алтаец, по-видимому водитель буханки. Я и рванул вверх по тропе, только через километров 5, догнали меня Игорь с Сергеем на Хантере, навигатор периодически терял дорогу и вывел меня совсем к другому озеру, коих здесь несметное количество.
Вернулись обратно, поехали вдоль реки, потом по дорожке в горы. Дорога, как и всегда в этих местах – одно название.
Наконец-то мой навигатор, сладчайшим женским голосом проворковал «Вы прибыли к месту назначения» хотя озера еще не было видно. Между тем, начинало смеркаться. Супруга с детьми осталась в лагере и мне было беспокойно, как они там на ветру и холоде. Тревожило и состояние ДВС Ниссана. Остановил Сергея с Игорем и сказал, что возвращаюсь в лагерь. Они продолжили свой путь к озеру, а я повернул назад. Упорству ребят порадовался. Обсуждая маршрут с Сеганом, во время подготовки экспедиции, слышал от него пожелание не перебарщивать с экстримом, поскольку машинам предстоял далекий путь к дому, поэтому сейчас уже слегка беспокоился, а не переборщил ли я. Теперь же, когда воочию увидел упорство, с каким представители УАЗБУКи движутся к намеченной цели, беспокойство мое улеглось. Не стану скрывать, многие в наших краях, считают москвичей и иже с ними, которые от нас за Камнем, слабаками. Мне было очень приятно видеть, что это не так, тем более, что впереди нас ждали испытания похлеще Укока. Укок был лишь тренировкой.
Путь в два часа туда пролетел за 40 минут в направлении обратно. Вот что значит ехать по знакомой дороге. В лагерь успел приехать засветло, но ничего утешительного для себя не обнаружил. Коллектив СТО не подвел, нажрались как свиньи, но зато не замерзли. Коля был окончательно замерзший и деморализованный, дети голодные, женщины холодные… Привел всех в чувство, Булыч быстро разогрел остатки бешбармака, всех накормили и уложили спать. А ребят с Укока все нет и нет. Как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Когда уже беспокойство начало достигать предела, вдали за перевалом мелькнул свет фар – наши, кому же еще быть, подумалось мне. И, действительно, это были наши, усталые, но довольные – конечная и одновременно самая дальняя точка нашего маршрута у самой КазахскоКитайскоМонгольскоРоссийской границы была успешно покорена и запротоколирована. Уже в полной темноте поужинали и легли спать. Завтра предстояло возвращение на Большую землю. Всю ночь Николай заводил и прогревал очумевший дизель. Тоже не спит, переживает, сквозь дрему подумалось мне. Перед самым утром приснился сон, как будто меня вновь пытаются призвать в армию, а я сажусь на табуретку, снимаю сапоги и говорю: «Товарищ старшина, да служил я уже, вот посмотрите» и портянки по-армейски наматываю. Проснулся. Холодно.
Пытаюсь поплотней укутать озябшие ноги в спальник. Утро. Солнце. Изморозь. Ночью минус 1 градус. Собрались, завелись, поехали.